[gulavor]

Опыт концлагеря Сатпрема, думаю был выбран его душой.

Какой пустячок право…Тим вот переживает подобный концлагерь в ашанах , ну а гопники с корзинками  полными еды,  практически то же самое, что  СС с автоматами.  Что значит сила воображения…вот интересно почему я ещё немного сомневаюсь в сходстве опытов Сатпрема и Тима?

Всё это шутка конечно … правда бывает трудно удержатся и не подложить хотя бы небольшую кнопочку на стул.

[Slava]

Всё это шутка конечно … правда бывает трудно удержатся и не подложить хотя бы небольшую кнопочку на стул.

Чувство юмора ведь должно быть у Тимофея 

[Радостная]

Нашла интересный отрывок в "Заметках Апокалипсиса", который, возможно, ответит нам (и Тиму) на вопрос - почему Мать выбрала именно Сатпрема:

"P.S. Мне вспомнилось вдруг наблюдение Матери около двадцати лет назад. Она сказала мне, что я был более способен к трансформации (хотя сегодня я не знаю, что это слово означает), "потому что твои клетки имели предсмертный опыт "(лагеря)."

Это может разрушить весь "романтизм"

[Slava]

Алина, не думаю,  что эта цитата может разрушить "романтизм" в любом его понимании, скорее она говорит что опыт страдания и смерти был необходим для избранности Сатпрема. Может быть нам повезет и мы не пройдем таким же тяжелым путем, потому что работа уже сделана в подсознании. А может и не повезет, кто же это знает   

[gulavor]

Может быть нам повезет и мы не пройдем таким же тяжелым путем, потому что работа уже сделана в подсознании. А может и не повезет, кто же это знает   

Думаю каждому нужно пройти все зоны, ну а тяжело это или легко будет зависеть от нас самих.
Наверное не совсем в тему Сатпрема, если Алина решит можно перенести куда-нибудь. Просто поделюсь своим опытом.

У меня тоже случался опыт , близкий к смерти, тогда в малом возрасте чуть было не умерла в больнице, меня даже облучали,  чтобы спасти. Врачи стояли рядом со мной, разговаривали между собой, что я все равно умру, стоит попробовать применить  жесткое облучение в лечении, вдруг поможет…но сами не верили в это, одна врач даже рукой махнула, вряд ли поможет.  Разговаривали так свободно в моем присутствии, ну они просто не догадывались, что я уже знала о смерти. В нашей палате умирала одна девочка, к ней даже допустили её мать, у нее была лейкемия, врачи почему то считали, что маленькие дети не способны понимать, что такое смерть. Это не так, мы её чувствовали и осознавали, слишком близко это было с нами. У меня была проблема с легкими, двустороннее воспаление перешло в кризисную стадию. Но вот когда услышала разговор врачей даже сейчас отлично помню, как что то внутри буквально взорвалось и взбунтовалось, и тогда сказала про себя: ну уж нет, я не умру, буду жить. Очень сильный протест шел изнутри. Наверное это не обязательное правило, может у кого то все иначе произойдет. Естественно не считаю себя избранной, просто так случилось. 

[Тим]

Нашла интересный отрывок в "Заметках Апокалипсиса", который, возможно, ответит нам (и Тиму) на вопрос - почему Мать выбрала именно Сатпрема:

"P.S. Мне вспомнилось вдруг наблюдение Матери около двадцати лет назад. Она сказала мне, что я был более способен к трансформации (хотя сегодня я не знаю, что это слово означает), "потому что твои клетки имели предсмертный опыт "(лагеря)."

Это может разрушить весь "романтизм"

Алина, это есть так же в Агенде.
 Понимаете какая штука, когда Мать говорила это Сатпрему, он ещё не осознавал своих клеток, а Вы прекрасно понимаете что узников концлагерей вышедших на свободу было тысячи, и не каждый отправился по миру в поисках чего то неизвестного. Опыт смерти и сейчас на Донбассе люди проходят, посмотрите что сейчас происходит с бойцами УВС, они сходят с ума. Как то Михалков в бесогоне говорил очень интересные слова, что люди прошедшие этот катаклизм уже не могут жить обычной жизнью и как обычные люди обычно пойти в магазин и купить обычно продукты. Это происходило и с многими ветеранами и многие всю оставшуюся жизнь писали книги только о войне и жили воспоминаниями войны. А кто то всё забыл и иногда вспоминает. Очень много зависит от внутреннего строения человеческого существа и возможно Сатпрем был одним в ашраме кто имел такой опыт, но именно в ашраме рядом с Матерью. Павитра тоже чуть не умер от грипа во время первой мировой и в общем то тоже после этого отправился на поиски чего то иного, но не был таким как Сатпрем!
Парадокс.
Понимаете Алина, глядя на спектакли которые ставятся в центре я тоже чувствую романтизм, но только духовный романтизм, но это так же за тысячу миль от реальной работы в клетках, и я чувствую что Вы живёте в этой атмосфере. Да , она прекрасна, она даже божественна, но она может не имеет никакого отношения к клеткам тела, да можно иметь прекрасные сны и видения, так же совпадения и предзнаменования, но как я понимаю рождение нового существа это физика материи, вот только где грань между духом и материей? Как я понимаю эта грань как раз проходит не в видениях и медитациях, а в самой материи. И как я чувствую, романтизм Сатпрема как раз указует мне туда, а не в ровность безмятежных медитаций, ведь медитация может быть хоть где, хоть в голове, хоть в теле. Ощущение в ашане (опять я про эти магазины ), это не предвзятый взгляд на покупателей, это чувство удушья внутреннего существа. Это очень далеко от клеток, это на поверхности, я бы даже сказал что это психология, но! вспомните слова Сатпрема после того как он вышел из лагерей, у него была психологическая ломка, была сломана психология и не осталось обычного взгляда на мир, мир не удовлетворял ни внешне не внутренне. Именно человеческий мир, потому что он бежал в леса, но там другой плен и из него он обратно в человеческий мир сбежал. Так и бегал пока Мать не указала путь в иной мир, а этот мир оказался ни где нибудь, а непосредственно под кожей. Романтизм как раз в том что бы ездить раз в год в Ауровиль (только не подумайте ничего плохого, я по прежнему очень хочу в Ауровиль ), а когда начинаешь присматриваться к своему телу во время того как на тебя за пять минут сходит какая то боль и всего выворачивает (это грип скажут врачи), тогда уже совсем не до романтизма и начинаешь по другому смотреть на мир и часто думать о смерти, о смерти не как о страшном конце, а как о моменте перехода в другую жизнь.

[Тим]

Я чувствую что здесь мы тоже ходим по кругу, причём уже сотый круг, давайте останемся каждый при своём.
 

[putnik04]

 

Я чувствую что здесь мы тоже ходим по кругу, причём уже сотый круг, давайте останемся каждый при своём.
 

    Сказал Тимофей, увлекая читателей и участников форума в сотый круг своих очень любимых и тёмных идей новым сообщением.
    Но было уже поздно , так как по крайней мере некоторые, (по крайней мере в моём лице ), уже вступили вслед за Тимофеем на сотый круг этой очень скользкой дорожки!
    Дорогу осилит идущий! Лишь бы она - не привела в кромешный ад заблуждений!   ..........

[gulavor]

а когда начинаешь присматриваться к своему телу во время того как на тебя за пять минут сходит какая то боль и всего выворачивает (это грип скажут врачи), тогда уже совсем не до романтизма и начинаешь по другому смотреть на мир и часто думать о смерти, о смерти не как о страшном конце, а как о моменте перехода в другую жизнь.

Тим, выражаясь твоим  языком, тысячи людей в данный момент испытывают сильнейшую боль, когда  она немного отпускает, испытают блаженство, при этом не значит, что они «работают» в клетках. Твой «телесный романтизм» ничем не отличается от «духовного романтизма», такое же неведенье. А смысл в этом довольно простой,  ты не нашел ещё себя, вот и нужно подтверждение «схожести с  Сатпремом».

Мать сказала о другом в этом отрывке, как раз её слова резонируют с одной давно известной  истиной -  «Все то, что нас не убивает , делает сильнее». Сатпрем прошел и преодолел свой страх смерти, а ты нет…всего лишь ждешь  какого то перехода, в надежде на улучшение ситуации, возможно в следующей  жизни. Но этого не случится, Тим. Ведь каждый человек так или иначе при переходе в последний момент жизни сталкивается с сильнейшей болью, тогда уже все на Земле в следующих воплощениях стали бы  клеточно-супраментальными. Впрочем, это не мое дело, можешь и дальше метаться. Разница не велика, жить спокойно откормленным животным в клетке или вроде тигра, бегающего и рычащего в ней, клетка всё равно никуда не денется, не испарится.

[Тим]

    Сказал Тимофей, увлекая читателей и участников форума в сотый круг своих очень любимых и тёмных идей новым сообщением.
    Но было уже поздно , так как по крайней мере некоторые, (по крайней мере в моём лице ), уже вступили вслед за Тимофеем на сотый круг этой очень скользкой дорожки!
    Дорогу осилит идущий! Лишь бы она - не привела в кромешный ад заблуждений!  ..........

 Юрий  ну Вы меня порадовали своим юмором
 А Вы всё таки клюёте в сотый раз на мой крючок
 Вообще вся эта история будоражит моих собеседников

[Тим]

Тим, выражаясь твоим  языком, тысячи людей в данный момент испытывают сильнейшую боль, когда  она немного отпускает, испытают блаженство, при этом не значит, что они «работают» в клетках. Твой «телесный романтизм» ничем не отличается от «духовного романтизма», такое же неведенье. А смысл в этом довольно простой,  ты не нашел ещё себя, вот и нужно подтверждение «схожести с  Сатпремом».

Мать сказала о другом в этом отрывке, как раз её слова резонируют с одной давно известной  истиной -  «Все то, что нас не убивает , делает сильнее». Сатпрем прошел и преодолел свой страх смерти, а ты нет…всего лишь ждешь  какого то перехода, в надежде на улучшение ситуации, возможно в следующей  жизни. Но этого не случится, Тим. Ведь каждый человек так или иначе при переходе в последний момент жизни сталкивается с сильнейшей болью, тогда уже все на Земле в следующих воплощениях стали бы  клеточно-супраментальными. Впрочем, это не мое дело, можешь и дальше метаться. Разница не велика, жить спокойно откормленным животным в клетке или вроде тигра, бегающего и рычащего в ней, клетка всё равно никуда не денется, не испарится.

Галина, а мне интереснее бегать по клетке чем лежать откормленным животным, а какая разница всё равно умирать

[gulavor]

Галина, а мне интереснее бегать по клетке чем лежать откормленным животным, а какая разница всё равно умирать

Ладно, Тим, тогда ещё одна «поучительная» историйка из моей жизни.

Когда мне было лет 12 решила переплыть реку Дон, вроде уже неплохо плавала, хотя и река совсем не такая уж узкая, была даже активно  судоходной на тот момент, с быстрым течением. Почти уже добралась до противоположного берега, как попала в водоворот, меня тут же окатило ледяной водой (похоже внизу был ключ) и резко потянуло вниз, будто кто то за ноги схватил. То ли от холодной воды, то ли ещё от чего, но почему то решила не сопротивляться смерти, пришла мысль, сейчас вот утону, но  как то с ней  решила спокойно согласиться, даже ручки сложила на груди. Спуск на дно был довольно долгим,  в этом месте глубина была наверное не меньше 5 метров …почти достигла дна, как вдруг опять в груди резкий прорыв:: НЕТ! Я буду жить!, такой же точно, как в больнице, ну и стала сопротивляться, то бишь  всплывать обратно , правда приложила массу сил…на берег уже буквально выползала.

Ну а мораль сей басни такова – нужно бороться, Тим. Сложить ручки легко, а вот бороться трудно…но зато и награда уже  будет другая.

[Тим]

Галина, так ведь я и собираюсь бегать по клетке как разъярённый тигр.
Галина, все ваши истории вторят моим историям; и как я сразу после рождения болел два раза воспалением лёгких, и как чуть не утонул под мостиком когда ныряли сальтом пацанами в деревне у бабушки и много интересных историй которые как и Ваши привели меня к главному вопросу. Мне не хочется их перечислять, у меня есть огонь романтизма Сатпрема и он горит (слава богу).

[Тим]

 А я то думаю что же меня не отпускает от этой зимы и сосен с пихтами, вспомнил!!!
 Романтизм Сатпрема!
Гринго.
Снежная дверь.

Они прибыли к двери снега.
Уже время овладевало телом и памятью, и белыми пальцами, готовыми ласкать звучащий мир.
Он нажал на дверь; она наполнилась нежным пламенем, напоминавшим венчик цветка персикового дерева, и распахнулась единым махом.
Гринго сидел на берегу замерзшего озера. Он был неподвижен и спокоен, как утренний туман, теряющийся в камышах.
Быть может он там находился рассвет за рассветом: он наблюдал. Он вглядывался в сновидение в глубине своих глаз или в перламутровый отблеск утра, который скользил среди стройных камышей в то время, как туман поднимался вверх. И озеро, подобное гигантской ракушке света, заключенной в сети ночи. Дикий гусь подал голос за камышами, его крик терялся далеко-далеко в болоте теней, рассеченном белыми лучами, или, быть может, там, в глубине сердца, как пронзительная память, выкристаллизовавшаяся из обжигающего холода тишины. Нечто начало вибрировать в нем: он пробуждался для времени и воспоминаний, как первая рана на затянувшихся снегах, или как первая трепещущая вереница радости жизни.
И утренняя заря вспыхнула тысячью огней, усеивая золотистой пылью лохмотья ночи и обнаруживая зеленые островки камышей среди оледеневших скатертей.
-- Где она? -- подумал он.
Ведь время всегда было "тем-нечто-чего-там-нет".
Тотчас появилась Рани на верху ступеней, сбегавших к озеру. Она была закутана в огромную шубу из кудрявого меха, ее наряд довершала маленькая горностаевая шапочка, оставлявшая на виду только ее округлые щеки и прищуренные в усмешке глаза. Под мышкой она держала вязанку березовых веток.
-- Я иду кормить Шако, ты придешь в лес?
-- Маленькая повелительница, -- промолвил он, поднимаясь по ступеням, -- помнишь ли ты?
-- О чем?
-- Я не знаю. Так ты не помнишь?
-- Ты чудак, Гринго. Сегодня такое прекрасное Солнце, а снег мягок, как гагачий пух. И так хорошо пахнет пихтой.
-- А Мать?
Рани показала подбородком в сторону замка, и тотчас в конце величественной, заснеженной аллеи, обрамленной елями, появилась Она.
Гринго бегом бросился к Ней, Рани прыгала, как ликующий медвежонок со своей вязанкой березовых веток под мышкой.
-- Как Ты прекрасна! -- воскликнул Гринго, беря руку Матери. Она была в возрасте солнечного утра. Она была такой величественной в своей белой накидке.
-- Ты звал меня, малыш?
-- Мать, -- вскричала Рани, -- мы идем в лес кормить Шако. Ты пойдешь с нами?
И они отправились все втроем, взявшись за руки. Она в середине, Гринго справа от Нее.
Снег нежно поскрипывал под их ногами. Солнце просвечивало сквозь припорошенные снегом пихты, отбрасывая золотистые колонны света на россыпи ослепительных кристаллов. Они шли в тишине, наполненной запахами, они шли вперед, сквозь одинаковую череду дней, переходя из одного потока золота в другой, внезапно воспламенявший их, как будто они собирались оставаться в плену зачарованного солнечного луча. Гринго дал рукам волю понежиться в солнечном свете, и они пошли дальше, и был еще другой луч, и сильный запах смолы и снега, который тонул в сугробах.
-- Мать, почему...
И он остановился там, растерявшийся от своего бессловесного вопроса: это было просто "почему", и пропало все очарование.
-- Он хочет вспомнить, -- пояснила Рани, пожимая плечами, -- ну и мысль!
-- Мать, я сегодня утром в камышах слышал гусиный клич, и это было... я не знаю, что-то издалека-издалека, что звало меня.
Мать улыбнулась. Ее глаза были синими, как озеро, когда начинает таять лед. В этих глазах жила искорка насмешки или озорства. Мать была той, что всегда подтрунивала. Гринго же был тем, кто никогда не дурачился. Ему была нужна определенная основа -- но что же это такое, определенная? Быть может, в этом и заключался его вопрос? Оставаться в плену потока золотистого света... всегда и -- всегда?
-- Ты уже хочешь уйти?
Его сердце внезапно пронзила острая боль, как на краю пропасти.
-- Уйти?
Он окинул взором пихты, подпрыгивающую Рани, такой нежный и спокойный снег.
-- Мать, что же это такое -- этот клич?
-- Подожди, я тебе покажу.
Рани принялась подзывать: "Шако -- Шако!" Ее негромкий звонкий голос тонул в тишине, как кристалл. Огромные пихты с фиолетовыми стволами выглядели настоящими исполинами; Гринго казался себе не больше гнома. Потом послышался глухой шепот, здесь, с дымящимися ноздрями и выставленными рогами. Рани приплясывала: -- О, Шако, большой Шако, красивый Шако...
Она переступала с ноги на ногу, потом повернулась вокруг себя. Она определенно была в восторге. Шако тоже, разве что с большим достоинством; он отщипнул несколько нежных березовых листьев, и они пошли все вчетвером.
Они подошли к оледеневшему роднику среди огромных заиндевелых скал.
Гринго больше не был столь уверен.
Рани гладила по шее Шако, который с одобрением покачивал головой из стороны в сторону. Она чесала его вдоль всего тела кончиком своего веника, чтобы вычистить шерсть: "Большой Шако, красивый Шако, милый Шако..."
-- Мать, -- крикнула она, -- а если бы я взобралась к нему на спину, и мы бы понеслись вскачь, а?
-- Видишь, и она тоже хочет уйти!... Ну хорошо, смотри. Я тебе покажу. Мать наклонилась. Взяла камень и разбила зеркало маленького источника.
Среди осколков льда показалась черная дыра.

                                                         ***



Ребят, у нас такое чудесное солнце! И трасса жива! Пихты и сосны сверкают на солнце, на вряд ли я там увижу Мать, но пихты точно, лечу
 Сатпрем, спасибо тебе за этот романтизм, лечу




  

[gulavor]

Галина, все ваши истории вторят моим историям; и как я сразу после рождения болел два раза воспалением лёгких

Помню, Тим…мы ведь много раньше общались, и ты рассказывал об этом. …людей все равно распознаю по вибрации сознания….ники это вымысел инета. Удачи и хорошо покататься на лыжах, все лучше чем  о болезнях и болях разговоры разговаривать.