Когда я с удовольствием дочитывал до конца скучную книгу, понимая при этом все совершенство ее скуки, я знал, что ум мой бывал побежден.
Шри Ауробиндо
Лист рассылки
Чтобы подписаться на нашу новостную рассылку и рассылку "Вечный календарь", пришлите письмо на адрес info@integralyoga.ru со своего адреса эл.почты, на который Вы хотите получать наши новости.
Выберите тип рассылки:
Новости
Дорогие друзья! 15 августа 2023 года - исполняется 151 год со Дня Рождения Шри Ауробиндо. Приглашаем Вас на коллективную медитацию на Самадхи.
Друзья! Представляем Вашему вниманию новую книгу на русском языке "Лучи Света", сборник высказываний Матери.
Приглашаем желающих в группу по Интегральной йоге на занятия по теме «Жизнь Божественная» Шри Ауробиндо. Начало занятий будет определено по мере набора группы.
Приглашаем Вас на коллективную медитацию на Самадхи.
Вышла новая книга Сатпрема - Заметки Апокалипсиса, т. 14
Помощники Двенадцать лет со Шри Ауробиндо
Ниродбаран
Помощники
Нас было шестеро постоянных помощников: Пурани, доктор Бечарлал, д-р Сатиендра, Чампаклал, Мулшанкар и я. Д-р Манилал наносил визиты время от времени: обычно он приезжал два-три раза в год и, пробыв несколько недель, возвращался в Бароду. О докторе Рао и докторе Савуре нет надобности упоминать больше, чем уже было сказано. Трое из нас имели возможность служить Мастеру своими знаниями в медицине. Чампаклал находился в личном услужении Матери и Шри Ауробиндо со времени своего прибытия в 1923 году, а о Пурани и Сатиендре, всё, что их касается, я изложу позже. Хотя и собранные с различных полей, мы представляли собой гармоничный букет, связанный вместе Божественной Милостью. Четверо из нас умерли, один очень трагично при жизни Мастера, остальные трое сейчас в достаточно преклонном возрасте. Что касается остальных, все занимались своим делом, каждый служил Божественной Матери собственным способом. Больше не было объединяющнго центра, каждый был занят своей садханой, встречались мы редко, но иногда в памяти всплывали старые, ушедшие вдаль дни, когда мы собирались для бесед, и даже когда мы обменивались взглядом или улыбкой, то казалось, что Мастер всё ещё находился с нами и поддерживал нас как и прежде своей милостью. Некоторые из нас были не в состоянии делать всё, на что мы способны, мы всё-таки люди: иногда даже всплывало на поверхность самое худшее в нас, поскольку находиться вблизи Божественного Солнца означало ощущать жар, который не только очищает, но и жжёт. Тем не менее, каждый предлагал, насколько он мог, свой грош и получал королевское благословение.
Пурани был известен Шри Ауробиндо ещё с двадцатых годов и наслаждался его близостью с тех пор. Таким образом, это было возобновлением старых отношений после долгого перерыва. По сравнению с ним мы были юнцами и получили пропуск к Мастеру милостью своей профессии, но некоторые личные контакты с Мастером были установлены посредством переписки, поэтому каждого из нас он знал хотя бы по имени. В моём случае, возможно, я могу пойти немного дальше. Не будь наш письменный контакт таким интимным и разнообразным, я не знаю, смог ли бы я быть таким свободным рядом с ним и быть полезным ему в таких разных областях. Мне всегда это было интересно и я никогда не мог понять тайну этой близости. Я даже представил, что Шри Ауробиндо должно быть увидел в своём неограниченном временем видении, что эта скромная личность сможет послужить ему физически. Он подготовил меня к этому дню, пробудил во мне любовь к поэзии, чтобы я хотя бы смог записывать "Савитри" под его диктовку, дал мне некоторую интеллектуальную тренировку, чтобы я мог быть полезен ему в его литературной работе. Он даже познакомил меня со своим неразборчивым почерком, чтобы я смог читать и расшифровывать его рукописи. Может быть, всё это лишь фантазии, но если я и был какой-либо помощью в его интеллектуальных поисках, то всё это произошло, несомненно, благодаря предшествующей объёмной переписке, литературной тренировке и больше всего благодаря его терпению. Эта долгая подготовка устранила весь страх перед его внушающей благоговейный трепет личностью и заставила меня приблизиться к нему свободно и почти без всяких условностей, что иногда приводило к непростительному злоупотреблению этой безграничной свободой. Вся жизнь стала подобна песне и превратилась в видение Всевышнего, но, увы, после того как новизна душевного контакта ушла, другое лицо нашей природы, подсознание, вышло на передний план и давление физической близости начало сказываться. Работа уже больше не радостное подношение, а обязанность: само служение уже не является достаточным вознаграждением, стали необходимы более конкретные духовные прикосновения, которые должны компенсировать недостаток других радостей. Мои старые болезни - сомнения и депрессия вновь овладели мною и пропитали акт служения своей горечью. Мастер смог сразу почувствовать эту вибрацию, хотя с его губ не слетело ни слова. Очень часто взглядом, спокойным рукопожатием он передавал свою понимающую симпатию и эта болезнь на некоторое время отступала. Никогда я не видел никакого проявления неудовольствия или раздражения мной, ни одного грубого слова, хотя он и был полностью осведомлён о всех моих внешних и внутренних движениях. Широта, сострадательное прощение заставляли течь поток жизни сквозь видимое бездорожье одинокого путешествия к окончательной безбрежности.
Я не знаю вправе ли я говорить о других своих коллегах, но в частности о Чампаклале я должен написать несколько идущих от сердца слов, поскольку его дух служения оставил в моей душе неизгладимое впечатление, и научил меня каким должно быть истинное служение. Позвольте мне начать о говорить о нём, используя слова Матери, когда она представляла его Андрэ, своему сыну, в 1949 году. Она сказала с большой теплотой: "Он пришёл сюда, когда ещё был очень молод. Я обучила его разного рода работе. Он сам взялся за личное служение Шри Ауробиндо. Он присматривал буквально за всем, что касалось Шри Ауробиндо. Он был чрезвычайно заботлив, дотошен и педантичен. У него не было постоянного времени для принятия пищи; он ел, когда улучал минуту. То же самое было и со сном. Именно поэтому он не мог заниматься спортом. Он трудился с радостью и посвящением. Он собирал всякую мелочь и хранил её с огромной заботой - нашу одежду, ногти, волосы и т.п."
Как я уже сказал, он пришёл в нашу среду по прирождённому праву, следуя своему характеру бхакты. Не бхакты в традиционном смысле этого слова, но выбрав служение как средство для самовыражения и фундаментальной реализации. Слово "реализация" может быть даже и не корректно, поэтому единственное, что имеет для него значение - это самоотдача. Служение - сама пища для него. Если кто-то из нас делал его работу, он раздражался и восклицал: "Вы лишаете меня моей пищи; я могу остаться без еды, но не без работы". В этом весь Чампаклал и это тот дух, которого он решительно придерживался на протяжении всего времени, пока мы жили и работали вместе. Мать полностью ему доверяла и назначила его на служение вместе с нами, чувствуя себя при этом абсолютно спокойно. Шри Ауробиндо тоже полагался на него при получении всей необходимой информации, что касалась Матери и других обитателей. Однажды Мать пришла в комнату Шри Ауробиндо и как обычно села на диване напротив. Мы просто наблюдали. Шри Ауробиндо подал взглядом знак Чампаклалу в отношении Матери. Чампаклал понял, подскочил и подложил несколько подушек под спину Матери. Таковы были отношения между ними!
Я твёрдо убеждён, что во все века он был тесно связан с Матерью и Шри Ауробиндо, иначе как он мог быть отобран в качестве личного помощника, даже будучи таким молодым, каким он был, когда только прибыл? Когда он впервые пришёл для того, чтобы встретиться со Шри Ауробиндо, он простёрся на час у его ног и заливался слезами счастья! А когда он уезжал, Шри Ауробиндо попросил одного из своих старых товарищей, чтобы он возвращался обратно вместе с ним! Это он первым принял Шри Ауробиндо, как Божественного Отца и называл его Отцом, и он же принял Мать, как Божественную Мать и стал называть её Матерью. Когда он предложил стирать одежду "Отца", Шри Ауробиндо предупредил, что над ним будут смеяться, но это не отпугнуло его. Он оставался без еды и сна, но не трогался с места, если Мастер в чём-либо нуждался или если это заставило его ждать хоть одну лишнюю минуту. Служить Шри Ауробиндо с одной стороны было легко, поскольку он ничего от нас не требовал, довольствовался только самым необходимым и не выражал недовольства, если мы обманывали его ожидания. Сама эта лёгкость заставляла нас быть бдительными, поскольку тот, кто не просит больше минимума, нуждается в заботливом и неусыпном наблюдении, чтобы он мог получить немного больше удобства и покоя. Чампаклал не забывал об этом никогда. Он лучше знал природу и темперамент Шри Ауробиндо, имея продолжительный опыт и любя его, и он чувствовал его потребности по его пульсу. Если он видел, что Шри Ауробиндо нужна с какой-то стороны подушка, он подкладывал её; если скамеечка для ног была высока или низка, он придавал ей нужную высоту. Он повесил рядом с ним часы, поскольку знал, что Шри Ауробиндо имеет привычку часто поглядывать на время. Такого рода мелочи, которые могли остаться незамеченными, поскольку наше богатое воображением восприятие, возможно, имело замедленную реакцию, сразу улавливались его внутренним зрением и он старался сделать жизнь безличного Брахмана "удобной и счастливой". Когда Шри Ауробиндо сидел на краю кровати и долгое время ожидал прихода Матери, он, казалось, начинал дремать; его тело отклонялось назад, а затем выпрямлялось. Тем не менее, он не просил у нас никакой помощи - но причиной этому было не чувство какого-то эгоизма. Он примирялся с любым неудобством, но если мы предлагали ему какую-нибудь помощь, он не отказывался. Мы просто наблюдали, не зная, что предпринять, а Чампаклал решал проблему; он подкладывал кучу подушек, которые поддерживали его сзади и не давали упасть. Экономя на всём во время войны, Мать советовала нам не менять слишком часто постельное бельё Шри Ауробиндо, но Чампаклал, увидев крошечное пятно на в остальном чистой простыни, колебался использовать её или нет, говоря: "Как мы можем использовать что-нибудь нечистое для Господа?" Стоило видеть, как он заправляет постель. Интересно, могла ли профессиональная домохозяйка сделать это так же совершенно! На простыни не было ни малейшей складки, она была гладкой как мрамор. Его целью во всём была безупречность. Таким образом, других, кому приходилось работать с ним, это ставило в трудное положение. Он требовал, чтобы мы учились этой скрупулёзности у Матери. Иногда и я получал от него свою долю упрёков, если не был достаточно аккуратен или чист: "Вы доктор и вы до сих пор не помыли руки?", - говорил он. В добавок к своему ученичеству он принадлежал к семейству очень ортодоксального Брамина и тщательно соблюдал все практики, предписываемые Шастрами и преподанные ортодоксом отцом своим детям. Мы же были современными людьми, имеющими свой собственный взгляд на вещи, и поэтому временами возникал конфликт. Кроме того, в чём-то он был чувствителен как ребёнок. Мы должны были быть очень осторожны, чтобы не огорчать его и разделять его чувства, насколько это возможно. Он не понимал шуток и разговоров вокруг да около. Он рассказывал, что Шри Ауробиндо сказал об этом однажды Матери. Это было сразу после того, как он здесь поселился. Его отец написал Шри Ауробиндо письмо, в котором сообщил, что была подготовлена женитьба Чампаклала; он должен только приехать и пройти церемонию, и затем вернуться обратно. Шри Ауробиндо серьёзно сказал: "Я полагаю, нам нужно отправить Чампаклала обратно домой". Услышав это, он сильно встревожился. Тогда Шри Ауробиндо добавил: "Он не понимает шуток". Тем не менее, он знал, как получить что-то от Божественного - благословения написанного на книге, или автограф на фото, например. Шри Ауробиндо никогда не отказывал, если его просил Чампаклал. Мать тоже должна была соглашаться с желаниями её бхакты, её "самого верного дитя".
Однажды он вбил себе в голову мысль получить отпечатки стоп Шри Ауробиндо, но как это сделать, не беспокоя его и не информируя заранее? Ему пришла в голову блестящая идея. Он взял и держал на готовности лист белой бумаги и карандаш. Как только Шри Ауробиндо сел в кресло, он подтолкнул лист под ноги и спросил: "Можно ли я нарисую ваши ноги?" Шри Ауробиндо не только согласился, но и позже написал на рисунке "Любовь и Благословения". Давайте не забывать о том, что Чампаклал был художником. Когда бы он не увидел Шри Ауробиндо в казавшейся ему величественной позе, его сердце приходило в восторг, и он звал нас разделить его радость. Он восклицал: "Ах, если бы это можно было сфотографировать!" Мать говорила, что у него был "природный дар уже развитый до необычной степени". В один из своих дней рождений он нарисовал два лотоса, белый и красный, и предложил их Матери. Она была очень порадована и сказала, что отнесёт их Шри Ауробиндо, чтобы он что-нибудь написал. Под цветком белого лотоса он написал: Адити, Божественная Мать. А Мать написала под другим: Аватар. Но она запретила Чампаклалу показывать их кому-либо, поскольку они не поймут, что это значит.
Чампаклал был хранителем всех реликвий, таких как волосы, ногти, зубы. Он хранил даже пепел от сгоревших противомоскитных средств. В связи с пеплом произошёл смешной случай. Однажды во время вечерних бесед вошла Мать с телеграммой, содержащей просьбу к Шри Ауробиндо прислать "пепел" к свадьбе. Мы пришли в недоумение, поскольку не могли понять значения просьбы. Пурани осенило и он сказал: "Возможно, это индийское слово asis для благословения". "О, я понимаю!", - воскликнул Шри Ауробиндо, - "Мне только интересно, где, предполагается, я должен носить пепел, возможно на голове? Конечно, я могу дать немного из москитных запасов Чампаклала. Если бы я не бросил курить, я бы мог дать пепла от сигарет".
Я могу также описать как я стал получателем благосклонного подарка. Чампаклал и я обычно помогали Шри Ауробиндо, когда он умывался и полоскал рот. Однажды во время этой процедуры он сделал знак, что хочет дать мне что-то в то время, когда я держал сосуд с жидкостью для полоскания рта. Я немедленно протянул левую руку и он положил в неё что-то без единого взгляда или комментария. По мне пробежала дрожь и я подвинулся к свету, чтобы посмотреть не зуб ли это. Это действительно оказался целый зуб. Я показал его Чампаклалу, который был занят другим делом. Его глаза округлились от изумления. Затем он выудил из меня всю историю о том, как я получил этот необыкновенный подарок. Конечно же, я передал его ему для бережного хранения. Позже он несколько раз комментировал моё необычное везение! Или, возможно, как он упустил такой случай! Честно говоря, такого рода вещи принадлежали его сфере, но Божественное иногда переступает наши человеческие правила. Множество такого рода случаев было замечено нами, но поскольку они больше являются вопросом внутреннего восприятия, то никакие доказательства не могут быть приведены, чтобы показать их истинность. Только вовлечённый в это человек знал, что его внутренне стремление получило ответ. Я проиллюстрирую это. Я уже говорил, что когда Шри Ауробиндо вновь стал ходить, то вместо костылей он опирался на Пурани и Чампаклала. Спустя несколько месяцев остался один Чампаклал. Он стоял с левой стороны, а с правой стороны Шри Ауробиндо использовал палочку. Чампаклал никогда не упускал такого случая, точно также как он никогда не уклонялся от своих обязанностей. Будь не так, он не был бы Чампаклалом! Итак, внутри меня росло желание хотя бы раз почувствовать руку Шри Ауробиндо на своём плече. Будучи по природе робким и опасаясь, что моё невесомое тело слишком слабо для того, чтобы выдержать божественный вес, я подавлял своё желание прежде, чем оно поднимало свою голову. Однажды случилось так, что Мать пришла прогулять Шри Ауробиндо намного раньше назначенного времени, и Чампаклала не оказалось на месте, был только я. Что делать? К моему удивлению Мать сказала: "Ты сможешь поддержать!" Очень осторожно и почти трепеща, я сел слева от него на кушетку и охватил правой рукой его талию; он положил правую руку на моё плечо и поднялся. Мы не сделали и двух кругов, как вбежал Чампаклал. Могу себе представить, что он чувствовал в этот момент! Тогда я отошёл в сторону и Чампаклал занял своё место, а Мастер, должно быть, почувствовал огромное облегчение! Но это минутное мягкое прикосновение было незабываемо. Если таким было моё переживание, то я не знаю, что должны были чувствовать Пурани и Чампаклал, поддерживавшие его в течение нескольких месяцев. Кто-то верно определил ценность этого прикосновения, сказав, что плечи Чампаклала должны быть обёрнуты в золото. Каждый из нас, как мы называли это, имел свой шанс: к чему бы мы не стремились, внутреннее имело свой надлежащий ответ и тот, кто его получал, мог подтвердить истинность этого феномена, ye yatha mam prapadyante[1]. Это божественная игра между преданным последователем и Господом.
Я приведу в пример другой случай, рискуя быть обвинённым в рационализме и отступничестве, поскольку не был ли я сам когда-то материалистом? Как я уже говорил, Шри Ауробиндо обычно пользовался мятной пастилой в то время как диктовал "Савитри" и роль Чампаклала заключалась в том, чтобы предложить её, когда он захочет. Он ждал и ждал - даже если его не звали в надлежащий час, он иногда торопился закончить с обедом, чтобы не упустить шанс. Я подумал: "Почему у меня не может быть хотя бы одного шанса?" Но мой друг слышал зов из любого угла в комнате, даже если он был произнесён шёпотом и быстро подходил, где бы он не находился. И вот опять, сознательно или нет, Шри Ауробиндо ответил на моё молчаливое желание и попросил пастилу намного раньше, чем обычно, и Чампаклала ещё не было на месте. Он пришёл и стал ждать, когда его позовут. Я сделал невинное лицо, хотя озорная улыбка то и дело пыталась выдать меня. Наконец, уязвлённый, Чампаклал спросил меня: "В чём дело? Он не просит пастилу?" Я не смог удержать смеха. Он всё понял, но начал наводить справки: когда он попросил, кто ему подал, и т.д. и т.д. Все эти случаи были маленькими шалостями, происходящими между нами и между нами и Мастером. Я не буду протестовать, если кто-нибудь назовёт меня слишком доверчивым и расценит всё это как сентиментальные излияния бхакты. Всё же эти случаи иллюстрируют, почему я называю Чампаклала настоящим бхактой и считаю, что его служение носит истинный дух. Неудивительно, что Господь в последние свои часы щедро вознаградил его, неоднократно обняв, к нашему великому удовольствию.
Некоторые критики могут посчитать этот портрет Чампаклала, нарисованной коллегами, слишком розовым, оставившем колючки вне поле зрения. Колючки у него были, а у кого их нет? В 1935 году, когда я знал его ещё очень мало, я написал Шри Ауробиндо: "Чампаклал пришёл ко мне в медпункт, и ни с того, ни с сего устроил мне скандал. Я уверен, что он расскажет об этом Матери". Он ответил: "Чампаклал обычно не рассказывает о таких вещах - вспышки такого рода происходят с ним довольно часто. И когда жар встречается с жаром.... Сейчас почти середина лета". Чампаклал знал о своих дефектах и очень о них сожалел. Временами, на грани отчаяния, он признавал, что полное изменение природы невозможно без вмешательства Божественной Милости. Не раз, потеряв самообладание в общении со мной, и не всегда без причины, он сожалел о происшедшем взрыве и говорил: "Я надеюсь, что ты не обиделся, ты знаешь мой характер", и к нему вновь возвращалось его добродушие. Он имел в себе черты Бхолонатха, и говорил, что должно быть, он в прошлой жизни был авадхути[2]. Он вновь и вновь взывал к Матери, чтобы она удалила эту слабость из его природы. Он был очень искренним и откровенным - Мать подтверждала это - он не мог терпеть любую неискренность. Он не мог пойти на компромисс с ложью и не мог даже видеть этого: его природе были чужды пути этого мира. Многое из его внешней грубости и дурного нрава имело своим основанием этот бескомпромиссный дух. Это конечно иногда не спасало его от людского осуждения, но когда ему указывали на его промах, он никогда не пытался его оправдать. Я полагаю, что кто-то должен быть честен и беспощаден, твёрд как сталь, когда всё вокруг представляет из себя смесь побуждений. Он был стражем Небес. Пародируя строки Шри Ауробиндо: "Не может достичь Небес тот, кто не прошёл через Ад", я ворчал: "Никто не сможет подойти к Матери, не пройдя через Чампаклала".
Сделать дорогу к Небесам более лёгкой, или, по крайней мере, более легко получить благословения Небес было возможно также благодаря его вмешательству. Если временами Мать не желала по какой-то причине давать кому-либо открытку ко дню рождения или писать на ней "с любовью и благословением" и имя человека, то Чампаклал взывал к её божественному состраданию и заставлял её отменить своё решение. Мать иногда спрашивала его: "Что я должна написать?" "Как что, с любовью и благословением!", - был его ответ. Он рассказывал, что сильно страдал в детстве от того, что люди не могли понять его природы. Поэтому теперь он хотел распространять Божественную щедрость, где только мог. Множество людей благодарны ему за то, что он раздобыл для них благословения Матери и, особенно, за её физическое прикосновение. Нужно было только быть искренним и честным. Иногда он старался изо всех сил помочь даже неизвестному и неуверенному в себе человеку получить благословение Матери, если считал, что его пропустили. Суммируя сказанное, можно сказать, что миссией его души было служение Матери, что означало - приглядывать за ней и делать её любовь и сострадание доступным для всех, бедных и богатых, достойных и недостойных, молодых и старых, не делая различений. Теперь я хочу подытожить "розовый портрет" Чампаклала, процитировав Шри Ауробиндо: "У всех есть свои недостатки, но хорошие качества Чампаклала компенсируют их".
Мулшанкар, самый молодой из группы, был братом Эскулапа, это прозвище Дайяшанкара, какое-то время отвечавшего за медпункт Ашрама. Он также работал в качестве помощника в медпункте после ухода Эскулапа, а впоследствии пришёл на службу к Шри Ауробиндо. В течение какого-то времени он обладал привилегией массажировать тело Шри Ауробиндо. Он не был массажистом и фактически ничего об этом не знал, но научился этому на нерегулярных занятиях и имел дар природной лёгкости и гибкости в движениях пальцев. В течение короткого промежутка времени, когда Шри Ауробиндо ожидал прихода Матери и прежде, чем он приступал к ходьбе, Мулшанкар усаживался позади него и хорошо массажировал его спину. Массажировал он так, словно был экспертом массажа: его руки легко и быстро двигались вверх и вниз по спине и позвоночнику, иногда он использовал мягкие удары пальцами и ребра ладони, сгибая и разгибая тело, как того требовали различные движения, и заканчивал лёгкими прикосновениями кончиков пальцев. У нас был постоянный соблазн заснять его проворную фигуру и светящееся сверх меры от уникальной возможности прикосновения к телу Господа лицо, в то время пока Шри Ауробиндо сидел подобно статуе на кровати и смотрел вниз или вперёд, иногда чему-то улыбаясь, вероятно забыв о всех этих манипуляциях с его спиной. Обе фигуры доставляли нам огромное удовольствие, и Гуру, сидящий на краю кровати, и Мулшанкар, массажирующий его спину. Но этот бедняга был вынужден часто пропускать своё служение из-за трудноизлечимой головной боли, лишавшей его трудоспособности. И каждый раз, когда мы докладывали об этом Шри Ауробиндо, его комментарием было: "Опять?" или ещё какое-нибудь восклицание; в то же самое время мы могли чувствовать, что он начинает оказывать внутреннюю помощь.
Что могло быть более печальным, чем то, что он лишился жизни от рук убийцы во время мятежа в 1947 году? Когда Шри Ауробиндо принесли новость, что он смертельно ранен, атмосфера наполнилась унынием. Шри Ауробиндо выслушал новость спокойно с мрачным и серьёзным выражением лица, какого прежде мы никогда не видели. Казалось, тёмные силы одержали опасную победу, убив одного из личных помощников Божественного. Такова жестокая оккультная борьба между силами Света и силами Тьмы. В течение многих дней мы пребывали в гнетущей атмосфере и никто не затрагивал этого случая в своих разговорах.
Такой ужасный мрак мог быть растворён только прямо противоположным случаем, подобным тому, который произошёл с нашим старым доктором Бечарлалом, истинным бхактой по натуре. Шри Ауробиндо отмечал, что его бхакти была настоящей. Сколько раз он был на грани того, чтобы расплакаться, видя "Страдания Бхагавана!" Не только его возраст, но и его эмоциональная природа делали его непригодным для любой работы, кроме лёгкой, и мы предлагали ему только такую работу. Большего не просил и он, поскольку знал себя очень хорошо. Если он мог просто вдохнуть близость Господа, то это было всё, что ему нужно. Кажется, это было стремлением всей его жизни, и оно было исполнено. Из уважения мы звали его Дададжи. В первые дни после несчастного случая, в спокойной атмосфере комнаты вдруг становилось слышно тщётно подавливаемые всхлипывания. Это наш доктор пребывал в состоянии печали по поводу "болезненного состояния" его возлюбленного Господа! Временами же лились слёзы вызванные духовным рвением.
Когда после принятия ванны Шри Ауробиндо ложился, чтобы немного отдохнуть, наш доктор садился на корточках позади или рядом с ним и не отрываясь смотрел на лежащего бога, который безмятежно лежал, сомкнув руки за головой. Бечарлал говорил, что именно в эти моменты Шри Ауробиндо казался похожим ему на Господа Шиву, и у него возникало огромное желание обнять его. Растянувшееся на кровати во весь рост, его хорошо сложенное тело, не прикрытое в верхней части, его большая голова и излучающее свет лицо, не обеспокоенное земной суетой, но оставаясь при этом Господом этого мира, захватывало не только сердце доктора Бечарлала, но и наши сердца. Доктор Бечарлал в его присутствии был полон мира и восторга, но из-за своей старческой слабости не мог оставаться долго. Доктор Манилал заметил Шри Ауробиндо, что из всех нас доктор Бечарлал извлекал больше всего пользы от общения со Шри Ауробиндо.
Резко контрастируя с доктором Бечарлалом, доктор Манилал был во всех смыслах практичным человеком. Поскольку большинство своего времени он проводил в Бароде, его личное служение вынуждено было быть ограниченным. Оба доктора в течение долгого времени были связаны с Ашрамом, а доктор Бечарлал работал в Бароде с Манилалом до приезда сюда. Нет никаких сомнений, что посвящение доктора Манилала было таким же подлинным, хотя и другого рода: менее эмоциональное и более практичное, его сближение со Шри Ауробиндо было лёгким и спонтанным, а его манера общения с нами были мягкими и приветливыми, в них не было никакого духа превосходства, к который привыкаешь встречать у вышестоящих коллег по работе. Он добродушно принимал наше подшучивание и постоянно интересовался, когда собирается снизойти Сверхразум. В главе "Беседы" я заявил, что у него детская душа и в своей книге "Беседы со Шри Ауробиндо" я приведу этому несколько примеров. Процитирую здесь один или два примера: во время дискуссии о Садхане Шри Ауробиндо сказал: "Вам хочется лёгкого пути?"
Манилал: Более чем лёгкого; мы хотим, чтобы нас несли подобно ребёнку. Это невозможно, Господин?
Шри Ауробиндо: Почему нет? Но вам надо быть настоящим ребёнком! (улыбаясь) медитируете?
Манилал: С трудом, Господин... множество нежелательных вещей приходит побеспокоить меня.
Шри Ауробиндо: Что они из себя представляют?
Манилал: Разная ерунда.
Шри Ауробиндо: Разная необычная чепуха, вроде мыслей о постоянном уходе за вашим Махараджей или о том, кто будет преемником Муссолини?
Манилал: Нет, Господин, мысли о Махарадже приходят очень редко...
Другой пример: Шри Ауробиндо спросил доктора: "Вам всегда нужно прилагать усилия для медитации?
Манилал: Не всегда. Я рассказывал вам, что иногда медитация посещает меня внезапно.... Но был ли я прав, говоря, что могу отвергать мысли?
Шри Ауробиндо (улыбаясь): Откуда мне знать?... Я лишь могу комментировать ваши заявления.
Манилал: Вы не знаете? Мы считаем, что вы знаете всё.
Шри Ауробиндо: Вы же не ожидаете от меня, конечно, что я знаю, сколько рыбы поймали рыбаки Пондишерри ...
Доктор Сатиендра, прекрасный и скромный человек, спокойно и неуклонно выполнял свою работу. В течение какого-то времени он мыл окна и чистил мебель в комнате Шри Ауробиндо. Хотя он и был готов служить всегда, он никогда не был сверхактивным и сохранял близкие и хорошие отношения со всеми. Он часто говорил, что имеет природу склонную к уединению и более склонен к личной реализации через бхакти. Кармайога не очень походила его темпераменту. Какими бы не были его склонности, мы видели, что он выполняет свою работу как кармайогин, в духе подлинного служения Мастеру, к которому он всегда обращался Sir. Его беседы со Шри Ауробиндо показывают его чувство юмора, его понимание философии, политики и мистицизма. Казалось, что Шри Ауробиндо нравится его компания, его спокойное посвящение, несмотря на его постоянное ворчание на интегральную йогу и Суперразум. Во время ухода за ногтями Мастера, в то время как он лежал в кровати, он постоянно начинал старую и неизменную историю о необходимости личного прикосновения, о своём близком контакте со своим прежним гуру. Шри Ауробиндо спокойно внимал этому ностальгическому монологу. Должно быть, в нём было некое выражение любви, на которое Шри Ауробиндо однажды ответил, что единство сознания является основанием, а любовь его прекрасным цветком. Проницательный наблюдатель человеческой и божественной природы, он однажды заметил, что в этой йоге только два человека достигли абсолютной преданности: Мать к Шри Ауробиндо, а Шри Ауробиндо Матери! В качестве примера он рассказывал историю: однажды Шри Ауробиндо лежал на кровати, а потолочный вентилятор крутился на полной скорости. Сатиендра почувствовал, что тот чего-то хочет и поэтому приблизился к Мастеру и спросил: "Вы что-то ищете, Сэр?" "О, нет... Нирод здесь?". "Нет, Сэр. Я могу что-нибудь сделать?" - спросил он. "Мне любопытно, нельзя ли уменьшить скорость вентилятора". "Я могу это сделать, Сэр". "Можешь?" - спросил он. Шри Ауробиндо поинтересовался обо мне потому, что Мать поручила вентиляторы мне, а он не хотел нарушать это правило. Уменьшение скорости вентилятора тоже исходило из уважения к пожеланиям Матери, поскольку однажды, войдя в комнату Шри Ауробиндо, она увидела вращающийся на полной скорости вентилятор и заметила: "Что за шторм!" Приведу другой пример: когда мы захотели передвинуть настольный вентилятор поближе к нему, он сказал: "Нет, Мать держит его там". Так мы учились подчинению и смирению - не только в большом, но и в малом.
Недавно Мать сказала в день рождения Сатиендры, что Шри Ауробиндо пришёл к ней накануне их беседы и сказал, что он хорошо заботился о его теле. Какое трогательное признание от Шри Ауробиндо! Даже покинув своё тело, Гуру помнит добрые дела, помощь, оказанную ему его учеником! Какое Божественное Великодушие! Нам также известно, что все, кто служил ему в период несчастного случая, вознаграждены так или иначе в материальной и духовной жизни.
Пурани, последний, которого мы упомянем из нашей группы, был одним из старой гвардии, связанный со Шри Ауробиндо с двадцатых годов. Я не буду много о нём говорить, потому что его собственная книга каждой своей строкой повествует о глубокой любви и обожании, которые он испытывал к Мастеру, ради которого он сделал бы всё, что угодно. Полный жизни и радости от работы, он добавлял живости нашей компании. Его выбор крайне неудобного времени для служения с 2 ночи до 6.30 утра был большим облегчением для нас. Он поднимался глубокой ночью и говорил: "А вот и я!" Он бодрствовал и у него была масса времени пока мы храпели рядом с ним. Время от времени мы сквозь сон слышали приглушённый голос Шри Ауробиндо и воинственные шаги Пурани, откликающегося на зов Генерала. Если случалось, что ты просыпался от какого-то неосторожного шума, то ты обнаруживал совсем другую фигуру, двигающуюся в полутьме. Это уже больше не живой, моложавый дух, а человек с очень серьёзным лицом, не признающий ничего, кроме своей работы, и не допускающий никакого вмешательства в свои обязанности, когда Шри Ауробиндо находится в его единоличной монополии. Тогда я и понял, почему он выбрал для работы это время. Он мог оставаться сконцентрированным, бдительным и полностью наедине с Мастером. Полночь, конечно же, давила на всех нас своим зловещим весом. Другой отличительной особенностью его служения была его физическая сила, без которой было бы трудно поднимать и переносить Шри Ауробиндо в первые дни после несчастного случая. Мы видели какой крепкой опорой он был, поддерживая Шри Ауробиндо справа, не меньшим достижением были его грандиозные манипуляции с огромным ручным веером.
Его громадная витальная энергия мало заботилась о вещах, больших или малых. Он мог удариться о дверь или споткнуться об несчастный спичечный коробок! Шум заставлял Шри Ауробиндо спросить: "В чём дело?". "Это Пурани!", - отвечали со смехом мы и вызывали его улыбку. Природа Пурани была ему хорошо известна. Однажды, когда Пурани поранил свой большой палец, он заметил: "Ты всегда всё роняешь или обо всё спотыкаешься!" Он даже пересказывал наши шутки над Пурани Матери.
Но взгляните на него, сидящего на полу с толстой книгой перед ним. Как он серьёзен! Эрудированный учёный санскритолог за работой! Шри Ауробиндо сидит на кровати, облокотившись на спинку, и просит его найти корень какого-нибудь ведического слова и его различные производные значения. Пурани ищет их в словаре или в комментариях Сайяны, зачитывает их вслух и записывает. Мастер тихим голосом диктует интерпретации гимнов, иногда поглядывает на него или задаёт следующий вопрос, облокотившись на сползающую диванную подушку, которую он время от времени водружает на место. Если ему что-нибудь нужно, он бросает взгляд - нет ли кого-нибудь рядом? - и возобновляет диктовку. Ученик, серьёзный и послушный, подчиняется приказу Мастера.
В отношении Сайяны Шри Ауробиндо говорил: "Сайяна очень полезен, несмотря на множество ошибок, хотя это больше похоже на обращение за Знанием к Невежеству". Я добавил: "Пурани со своей лысой головой и остатками седых волос, очками на кончике своего острого носа и толстенной книгой рядом, очень похож на Сайяну!" Шри Ауробиндо ответил: "О, Сайяна вернулся, чтобы исправить то, что наделал?"
В другое время он был подобен репортёру, переполненному новостями со всех мест, особенно из города. Он приходил и Шри Ауробиндо, глядя на него, спрашивал: "Какие-то новости?" И тогда он начинал рассказывать. Иногда Пурани задерживался и тогда Мастер интересовался: "Где Пурани?"
Очень часто, позабыв о своей серьёзности, Пурани становился ребёнком и присоединялся к нашим интригам, имевшими целью вовлечь Шри Ауробиндо, и самого ждавшего случая, в разговор. Пробный шар запускал Пурани, сообщая например, что: "Нирод сказал, что его ум становиться надоедливым и глупым!" В другой раз он начинал серьёзное обсуждение современной живописи, поэзии, философии, политики, истории, науки - каких только не было тем. Вряд ли был какой-то предмет, о котором он не смог что-то сказать - действительно разносторонний человек и очень интересная личность. Однажды Шри Ауробиндо с учеником больше часа обсуждали одно старое судебное дело (Бапатское дело?) имевшее место во время пребывания Шри Ауробиндо в Бароде, оно также оказалось известным Пурани и, припомнив его, он стал обсуждать его со Шри Ауробиндо. Шри Ауробиндо лежал на боку, а Пурани сидел на полу напротив, облокотившись на кресло. Витала атмосфера домашней беседы, происходящей между отцом и сыном. Любой, кто видел Мастера только во время Даршана, не мог представить себе такого: Шри Ауробиндо, сбросившего мантию величественности и высочайшей безличности. Я стоял в течение какого-то времени, слушая беседу, но найдя её скучной, всё же заинтересовался, как до бесконечности долго они могут говорить о таком предмете! Именно разносторонность Пурани сильно обогащала наши беседы с Мастером. Если же вдруг ты случайно наступал на его палец, старый лев начинал рычать! Но куда бы ни был вовлечён интерес Шри Ауробиндо, он был неотделим. Имя Гуру действовало на него словно Мантра. Поклонники Шри Ауробиндо будут всегда благодарны ему за то, что он обнародовал множество документов о ранней жизни Шри Ауробиндо в Англии и за попытку сделать известным его гений английским интеллектуальным кругам.
Другим непостоянным помощником, чьё имя я должен упомянуть, является доктор Саньял. Он был выдающимся хирургом в Калькутте и его активное служение началось в первые недели декабря 1950 года, когда состояние Шри Ауробиндо стало критическим. Ему была послана срочная телеграмма с просьбой прибыть немедленно. Перед этим он дважды имел личный Даршан со Шри Ауробиндо. Первый раз это было, когда я консультировал его в начале болезни Шри Ауробиндо. На следующий год, когда он вновь посетил Ашрам, его контакт со Шри Ауробиндо по какой-то причине снова возобновился. Каждый раз он оставался примерно на неделю и каждый день получал Даршан Гуру. Он приходил одетый в простое белое дхоти и пенджаби с большим букетом лотосов или роз и в молчаливом поклонении предлагал свой пранам Гуру. Затем, когда Шри Ауробиндо садился на кровать, он, встав на колени, массажировал его ногу и в то же самое время вёл с ним продолжительную беседу. Шри Ауробиндо был приветлив и его улыбка провоцировала на разговор. Однажды я услышал издалека разговор Шри Ауробиндо и Матери о нём. Из нескольких слов, которые я уловил, казалось, что Мать очень впечатлена его умением держать себя. Я почувствовал, что она уже отметила его, как один своих инструментов в будущем. Всё это подготовило почву для последнего служения своему Господину и для постоянного служения Матери.
Кроме Павитры и Дьюмана, которые обычно приходили чистить устланный коврами пол, я мог бы упомянуть ещё одного садхака, Удара, который каждый день приходил протирать новую мебель в комнату Шри Ауробиндо начиная с 1947 года. Он также очень сильно помог нам, доставая лекарства для Шри Ауробиндо в последние дни его болезни, и он присутствовал в момент его ухода. Вот его отчёт о своей работе:
"Теперь, в 1939 году, после несчастного случая со Шри Ауробиндо, мы почувствовали, что Его мебель нужно заменить на что-то лучшее. В основном она была сделана из самшита. Поэтому Мать наделила меня привилегией на разработку и изготовление мебели для Его комнаты, которая и была сделана из розового дерева, а кровать из тика. Эта мебель стоит и по сей день.
Затем, когда мебель, хорошо отполированная воском (а не французской полиролью) была установлена, Мать наделила меня ещё одной привилегией - чистить и полировать новую мебель. Мне был выделен на это один час в день. Таким образом, я получил личный контакт со Шри Ауробиндо, за исключением Даршанов, что были ранее.
"Это были счастливые дни. Я выбирал для этого разное время - иногда, когда там были Мать и остальные - иногда, когда Он диктовал "Савитри" Нироду. Это на самом деле имело большое значение для меня, и я бережно храню память об этом.
"Шри Ауробиндо не говорил ни много, ни часто, но я слышал Его несколько раз. Он не говорил со мной напрямую, за исключением нескольких раз, и воспоминания об этом очень дороги. Однако я имел счастье совершать личный пранам Ему в дни Даршана, класть голову на Его колени и с близкого расстояния смотреть в Его глаза. Но в остальном, за исключением ежедневного часа в Его непосредственном присутствии, я не имел близкого контакта с Ним.
"Однажды, за несколько дней до Его ухода, я увидел, что он смотрит на меня очень внимательно и интенсивно с такой любовью и состраданием, которые превосходят все описания. В тот момент я был наедине с ним. Я не знал, почему он смотрит на меня таким образом, но я был настолько унесён радостью от любви, которую Он изливал на меня в своём взгляде, что я не беспокоился о причине. И только позже, во время сравнения с записями других, лично служивших Ему людей, я понял, что Он говорит мне физическое прощай. То же самое он сделал и для других - каждому по-своему, и каждый в тот момент был озадачен. Но когда вскоре Он покинул нас физически, мы поняли причину".
Двенадцать лет со Шри Ауробиндо
[1] Как они приближаются ко мне...
[2] Саньяссин школы Shaiva.
Книги Сатпрема * Книги других авторов
Интернет-магазин книг